Главная / Рассказы / Танец в одиночку. Глава вторая

Танец в одиночку. Глава вторая

Твой запах

Запах мужчиныЯ возвращаюсь домой в девять часов. Весь день я гуляла по Москве, прошла от Парка Культуры до Красной Площади, минуя Кропоткинскую, храм Христа Спасителя, какой-то мост, еще какие-то места.

Когда я дошла до Красной площади, солнце садилось за высокие башни Кремля, озаряя храм Василия Блаженного и серую брусчатку розовато-золотистым цветом. К этому моменту острая фаза моей истерики прошла. Я просто шла и думала о том, а что дальше, что теперь. Три недели - небольшой срок, но когда три недели денно и нощно живешь ради чего-то, что в итоге оказывается фикцией, чувствуешь легкую озадаченность.

Лучи заходящего солнца согрели меня. Не только тело, душу тоже. Стало немного легче. Я вдруг осмотрелась вокруг, увидела много людей вокруг, говорящих на разных языках, таких непохожих людей, и поняла, что жизнь продолжается. Этот момент я могу назвать своей первой маленькой победой. В восемь часов тридцать минут по московскому времени, когда я шла по розово-золотистой Красной площади и смотрела на людей вокруг меня, на мою душу снизошел покой. С тех пор Красная площадь стала моим любимым местом. Судорожные всхлипы прекратились, дыхание стало ровным, мысли перестали бегать в голове, как напуганные до безумия люди с искривленными ртами, а ровными рядами стали проходить перед моим мысленным взором.

Значит, так.

Сейчас я прихожу домой и включаю песню Шакиры. Don't bother. Я беру гантели и начинаю отрабатывать удары правой, левой, хук и апперкот с нагрузкой. Когда мне это надоест, я начну прыгать, а если и этого будет недостаточно, я буду с разбегу биться головой об стенку. Говорят, при физических нагрузках выделяется гормон радости. Эндорфин? Ага. Так вот, этот самый эндорфин мне сейчас необходим как воздух.

Нет, милый, я не буду заедать свое горе шоколадками. Я их обожаю, но сейчас не хочется. Я буду красивой, очень красивой, чтобы встретив меня на улице, ты бы с неожиданным чувством сожаления проводил меня взглядом. Ты будешь жалеть, я знаю. Все мужчины жалеют, рано или поздно.

Ты знаешь, не так давно я разговаривала с одной из моих подруг, и она рассказала мне о своей первой любви. Ее любимый сделал ей настолько больно, что она уехала из родного города в тот же день, в Москву, нашла себе работу и полгода жила, мучаясь этой болью. Через полгода она встретила хорошего человека и обручилась с ним. А еще через два месяца к ней приехал тот самый дундук.

- Он пригласил меня в кафе, сказал, что надо поговорить, - рассказывала она. - И когда я сидела напротив него, и смотрела на него, и не понимала, что же в нем такого, что раньше вызывало во мне такие нестерпимые муки.... он начал плакать. Рассказывал мне, какую страшную ошибку он совершил. Как плохо ему теперь. Как он не находит себе места. Он просил меня вернуться и выйти за него замуж. И плакал, знаешь, такими большими, тяжелыми слезами. В тот момент мне было жалко его. А еще... - она посмотрела на меня лукаво. - А еще, нехорошо, конечно, но я вдруг ощутила злорадство. Знаешь, такое ликование. Такое происходит, когда вдруг справедливость торжествует, и все становится на свои места. Знаешь, это как...

- Как момент истины, - подхватила я. (Это книжка такая есть, Богомолов написал, про военное время и работу контрразведчиков. Замечательная книжка. Моментом истины в ней называют ту минуту, когда у захваченных в плен агентов удается посредством психологического воздействия добиться саморазоблачения.)

Мы стали смеяться. С тех пор я называю это моментом истины. Когда все встает на свои места. Такое бывает всегда, у всех мужчин. Сколько девушек мне плакали в жилетку, столько же потом ржали вместе со мной по углам. Знаешь, почему? Потому что по странной и довольно жестокой иронии судьбы, момент истины наступает у мужчин в 90% случаев тогда, когда женщинам уже глубоко на это начхать. Когда женщина мучается, страдает, плачет, бережно перебирает в памяти каждое мгновение, слушает общие любимые песни и обливается слезами, мужчина прекрасно чувствует себя. У него друзья, футбол, занятия спортом, подружки. Шашлыки. Когда же у женщины начинается новая, лучшая, история; когда она становится психологически независимой и самодостаточной, прежде счастливый и довольный жизнью бывший вдруг осознает, что совершил ошибку. Такое ощущение, что именно в тот момент, когда женщина избавляется от последнего сожаления, мужчине кто-то как по команде вставляет в зад зажженный факел, который озаряет его сознание, стимулирует мыслительный процесс, прежде весьма вялотекущий, и пробуждает угрызения совести, которая до этого сладко, безмятежно, беспробудно спала. И он, ломая все препятствия, которые сам же воздвиг, вдруг забывает о своей привычной лени и пофигизме, и бросается к ногам любимой, которая уже разлюбила.

Вот так.

Если мой жизненный опыт, пусть весьма небольшой, имеет хоть какой-то вес, то уже сейчас я могу утверждать с уверенностью: милый, ты придешь и тоже будешь плакать. Самое обидное, что именно тогда мне будет уже все равно. Не то, что сейчас, когда сердце разрывается на много маленьких, вопящих от горя, сердечек.

Итак, девять часов. Я открываю дверь в темный теплый дом. В углу шебуршит своими опилками шиншилла. Мне навстречу выходит моя старая облезлая кошка, у которой на попе шерсть свалялась в колтуны. Ими она собирает теперь всю грязь из самых пыльных углов дома, а потом приходит ко мне в постель. Спать со мной. Милая привычка. Старую жопу надо вычесать. Да, я называю ее старой жопой, и никто не сможет меня за это осуждать. Если бы у нее был кроткий нрав, и она давала бы себя погладить, как все нормальные приличные кошки, я бы ее так не называла. Но у нее проститутский характер. Когда она сыта, она не дает приблизиться к себе, начинает кусать и царапать руки. Когда же ей хочется есть, она запрыгивает на диван, начинает тереться об меня, свой попой лезть ко мне в лицо и ласково пускать в меня когти. Это особенно щекочет нервы по утрам. А еще когда ставишь любимый фильм, наливаешь себе чашку горячего чаю, берешь баночку с медом, садишься на диван и аккуратно раскладываешь все эти атрибуты абсолютного мещанского счастья вокруг себя. Заворачиваешься в теплый плед, включаешь фильм, и тут старая корова запрыгивает на диван, осыпая своей шерстью мед, опасно накреняя чашку с дымящимся чаем и сваливая на пол пульт от телевизора. А если ее-таки проигнорировать и не покормить, когда она этого захочет, она имеет трогательную манеру какать на балконе или в коридоре, выказывая таким образом свое презрение к моральным устоям общества. Вот с этим старым чудищем мне предстоит жить целый месяц один на один. Сейчас она хочет есть, поэтому предлагает мне себя, совершенно бесстыдно. Я прохожу на кухню и ставлю чайник. Дико замерзла и устала. Хочется плакать, но сил больше нет.

Я пью чай и составляю на бумажке план действий. Что я буду делать, чтобы отвлечь себя от мыслей о тебе. В моем списке на первом месте стоят регулярные занятия спортом, прогулки по Москве, испанский, французский и английский языки, чтение, рисование, игра на фортепиано, пение, верховая езда и встречи с друзьями, которых я давно не видела. Ах, да. Еще повышенный уход за собой. Я буду худеть и отращивать длинные волосы, которые струились бы по спине пушистым кудрявым облаком.

И, как я их ни ненавижу, я буду носить высокие каблуки, потому что зрительно они стройнят и удлиняют ноги.

Замечательно.

Допиваю чай, гашу везде свет, включаю музыку и беру гантели. В одном только нижнем белье бегаю по квартире, машу руками и ногами, испускаю громкие вопли и, отрабатывая удары, представляю тебя на месте воображаемой цели. Какая красота.

Ложусь в четыре утра, засыпаю в пять. В конце концов, это мое право, не так ли? Я одна, никому не мешаю и буду ложиться тогда, когда захочу. Все. Точка.

Загубить свое здоровье и нарушить биологический режим организма, приведя его тем самым к необратимым негативным сдвигам - неотъемлемое право каждого человека.

Как сказала Фаина Григорьевна Раневская, известная своей эксцентричностью, пионерам, которые хотели взять у нее интервью: «ПионЭры, идите в жопу».

Все. Сплю.

***

Сегодня, когда я опустила лицо в высокий ворот своего жилета, я снова почувствовала запах твоего одеколона.

Это ужасно. Нет. Это и ужасно и прекрасно. Одновременно.

Этот запах преследует меня повсюду. Это какой-то заговор, наверное.

Я обнаруживаю его в воротнике моей рубашки и на извороте рукавов, иногда в шерстяных складках моих свитеров. Все уже давно закончилось, зачем, откуда он здесь, до сих пор, в моем доме, в моей одежде, в моей душе!

Я перестирываю и переглаживаю свои вещи, как сумасшедшая, обнюхивая каждую. Ничего нет, но потом он появляется снова, гонится за мной, как призрак.

Иногда мне кажется, что это особый вид психического расстройства.

Когда твой одеколон коварно на время затухает в моих платьях, кофтах и шарфах, он начинает мучать меня на улицах и в помещениях. Даже обстоятельства и силы природы, и те в сговоре с твоим вонючим одеколоном. Когда я гуляю в парке с друзьями, порыв ветра бросает мне в лицо твой запах, вгоняя меня в состояние ступора. Я переношусь в тот день, когда ты в первый раз поцеловал меня и я отчетливо разпознала твой запах. Тот ослепляющий солнечный день, когда у меня зазвонил телефон во время нашей прогулки, и я подняла трубку и начала говорить, и ты подошел сзади, и обнял меня за плечи, и откинул мои волосы с шеи, и начал целовать ее, медленно спускаясь губами до впадины у плеча. Я уронила телефон на посыпанную гравием дорожку, и разговор оборвался, пришлось перезванивать и извиняться, договариваться о чем-то, не помню о чем... Хотя это уже неважно.

Когда порыв ветра доносит до меня твой запах, я останавливаюсь и не могу идти дальше. Я до сих пор чувствую твои  губы на моей шее и яркие лучи солнца на лице, которые заставляют меня закрывать глаза и разжимать пальцы.

От этих воспоминаний мне хочется и плакать, и блаженно улыбаться. Это странно, я должна ненавидеть тебя, а я до сих пор вспоминаю тебя с удивительной нежностью и светлой грустью. Мне хочется сказать что-нибудь пафосное в духе женских романов, что-то вроде «Лучше бы я никогда не встречала тебя» или «Я ненавижу, ненавижу тебя!!!», но, вот незадача, я не могу. Я просто не могу ненавидеть тебя, мой мальчик. Я не могу обвинять тебя. Как это возможно, если ты просто такой какой ты есть? Просто ребенок. Ну разве можно за это осуждать? Просто ребенок.

Я открыла глаза, сжала пальцы, крепко, крепко. Стряхнула с себя наваждение. Первую минуту мне показалось, что ты стоишь где-то рядом и смотришь на меня этим своим взглядом. Но потом я поняла - нет, это просто запах. Просто запах.

Я скинула жилет, запихнула его в стиральную машинку, поставила на самый жесткий режим. Зачем? Дело ведь не в стирке, эту несчастную жилетку я уже затерла до дыр. Совершенно очевидно, особый вид психического расстройства, который влияет на органы обоняния.

Я посмотрела на часы. Oh, fuck. Я опять опаздываю на работу. Да. Особый вид психического расстройства, думается мне. Где мои ключи? где мои ключи???
Особый вид психического расстройства. Влияет на органы обоняния.

- Марина, привет, я задерживаюсь. Я... (я псих, поздравь меня, нет, это не та отговорка) Стою в пробке. На пятнадцать минут... да, извини, я поговорю с ним сама. Пока.

... Влияет на органы обоняния. Да. Мальчик мой. Да.

Глава первая


Комментарии (1)

просто я2009-11-23 22:21:41
Как это знакомо...Запахи...Ассоциации...


Страницы:  1
Имя:
Комментарий:
Купить большой букет тюльпанов
Яндекс.Метрика